Около 18 % казахстанских детей время от времени подвергаются буллингу, такие данные официальной статистики, обнародованные Министерством здравоохранения РК, передает onenews.kz.

«Сыну 10 лет, он совершил попытку суицида».

Такое обращение недавно пришло на горячую линию общественного фонда «НемолчиKZ» из Алматинской области. По словам мамы школьника Асем Бигалиевой, мальчик решил свести счеты с жизнью из-за систематической травли в классе. Несколько одноклассников не давали сыну Асем прохода, регулярно подвергая его оскорблениям и унижению.

— В школе его постоянно обижали, били, пинали. Он приходил домой в порванных вещах, с обрезанными клоками волосами. Я все это говорила учительнице. Она отвечала, что так дети шутят, что они помирятся. Дошло до того, что они затащили его в туалет. Там его пинали, душили. Опускали конфету в унитаз и заталкивали ее потом ему в рот. Он пришел домой, но сразу мне о случившемся не сказал, потому что знал, что будет родительское собрание, что я могу пойти в школу поругаться с родителями, — поделилась Асем Бигалиева.

Позже мальчик все же рассказал маме о травле, которую ему устроили одноклассники.

— Я на собрании сказала о проблеме, на что услышала, что сын мой сам виноват. Родители напали на меня, сказав, что я неадекватная мама, что постоянно разбираюсь с ними. После собрания я со слезами ушла домой. Сын все это увидел, закрылся. В субботу не пошел на улицу играть, хотя обычно ходил. В воскресенье я с дочкой пошла в аптеку. А он в это время наглотался таблеток — целую упаковку ацетилсалициловой кислоты. Когда уходила, сын что-то писал. Я думала, что делал уроки, а он оказывается писал прощальную записку. Когда вернулась, он лежал. Потом стал говорить какие-то непонятные вещи про стены и пол. Я испугалась, стала спрашивать, что случилось. Он сказал, что принял таблетки, потому что одноклассники ему сказали: «нажрись таблеток и сдохни», — добавила Асем.

Мама мальчика тут же вызвала «скорую». Прибывшая на вызов бригада, промыла ребенку желудок. На сутки мальчик был госпитализирован в стационар.

После происшествия, в результате которого сын Асем едва не погиб, женщина написала заявление в Талгарское РОВД.

— Я хочу, чтобы мне помогли во всем разобраться. И я хочу защитить своего ребенка и помочь ему. После случившегося он стал замкнутым, агрессивным, ушел в телефон и почти ни с кем не общается. По ночам, сквозь сон, сын плачет и кричит, чтобы его не трогали, — пояснила мама мальчика, сообщив также о намерении поменять место жительства и школу.

Затравленное детство

Как вести себя родителям и близким, если ребенок подвергается буллингу в школе и на улице, и как распознать причину, по которой он оказался в роли жертвы? Психолог, руководитель фонда Just Support Светлана Богатырева считает, что буллинг — это коллективная проблема.

— Это проблема борьбы статусов. То есть, в процессе буллинга одна сторона старается сказать другой, что она круче, а те ребята, которые оказываются в роли жертвы — ниже. Отсюда и характер всех унизительных действий. Это проблема, когда кто-то показывает, что у него есть власть, а другого ее нет. И буллинг возможен, как среди детей, так и в отношениях между учителем и ребенком. Буллинг там, где есть какое-то неравенство, — поясняет Светлана Богатырева.

По словам психолога, жесткие формы травля принимает не сразу.

— Это начинается с маленьких звоночков. Для буллинга дети выбирают ребенка, который показал слабину. При этом травля может быть по любому поводу: не того роста, не того цвета волосы, телосложение, имеет дефекты речи, отличную от большинства национальность или социальное положение. Буллят отличников, среди не очень успевающих дете или в лицейском классе могут буллить неуспевающего. Если мы говорим о начале травли, то важно научить детей ассертивному поведению, предполагающему способность не зависеть от внешних влияний и оценок, — добавила психолог.

Когда же ребенок пропустил пару ударов и допустил неуважительное отношение к себе, самостоятельно ему сложно выбраться из такой ситуации.

— И чем она запущенней, тем сложнее. В такой ситуации самому ребенку не справиться. Ему в подмогу нужен кто-то сильный, чтобы выровнялись статусы между ним и тем, кто его буллит. Это или учитель, или другие дети, или друзья, или родители — чья-то поддержка, чтобы ребенок почувствовал, что в этой борьбе он с соперниками на равных. В этом и есть выход из ситуации, — уверена Светлана Богатырева.

При этом интересы ребенка, который стал жертвой буллинга, должны быть главным приоритетом. И если конфликт принял запущенную форму, то, возможно, есть смысл просто поменять место учебы, чем что-то доказывать и кого-то переубеждать.

— Нужно смотреть, насколько ребенку сложно справляться с ситуацией, в которой он оказался. Я встречаю взрослых людей, у которых школа уже сильно позади, но они до сих пор переживают последствия школьной травли: это и неврозы, и депрессии, и разные психологические состояния. Так случается, когда ребенок не справился с ситуацией, и понес ее последствия в дальнейшую жизнь. А бывает и такое, что подростки, не найдя выхода из создавшегося положения, кончают жизнь самоубийством. Детям обязательно нужна поддержка кого-то сильного: родителей, учителей, психолога, чтобы обработать эту информацию и не нести ее с собой во взрослую жизнь, — убеждена эксперт.

Агрессор тоже жертва?

По словам Светланы Богатыревой, в ситуации, когда одни дети травят других, в психологической поддержке нуждаются и те, и другие.

— Надо понимать, что та сторона, на самом деле, тоже жертвы, потому что от хорошей жизни никакой ребенок не пойдет унижать другого ребенка. Что-то есть и у тех детей. Возможно с ними кто-то так обращался и теперь они так обращаются с другими детьми. Или во дворе когда-то раньше они были этому подвержены. Или есть дети психопатичного склада, тогда это что-то из диагноза. Когда у детей пониженный уровень эмпатии, сострадания. Эти дети могут замучить кошку и обидеть слабого. Такое поведение требует профессиональной коррекции. Либо это дети с низкими социальными навыками, которые очень хотят быть лидерами и не находят другого способа выделиться, как унижать другого. Тогда там нужна коммуникативная коррекция. Ребенка нужно научить себя проявлять, не за счет унижения других, а как-то по-другому, — поясняет Светлана Богатырева.

Говоря о наказании для детей-агрессоров, психолог подчеркивает, что оно должно быть соразмерным совершенному противоправному действию.

— Дети часто не знают, что они могут отвечать по закону за свои неблаговидные поступки. Задача взрослых — адекватно реагировать исходя из того вреда, который они нанесли. Должно быть соразмерное наказание. Но и помощь тоже нужна. Потому что если просто наказать ребенка, то он с этим останется и понесет это в жизнь. А во взрослой жизни такое поведение приводит к бытовому насилию. Поэтому важно поработать с ребенком-агрессором, но не в контексте: «ты виноват, ты плохой», а в контексте: «да, тебе тоже тяжело, и мы хотим тебе помочь». Важно, чтобы дети четко понимали, что их поведение не останется безнаказанным и знали, что нельзя унижать и оскорблять других детей, — резюмирует Светлана Богатырева.