Какие риски прямого корпоративного кредитования
Речь, в том числе, идет о рисках прямого кредитования, корпоративного кредитования банками. Об этом и многом другом корреспондент Zakon.kz поговорил с председателем Совета АФК Еленой Бахмутовой, передает Onenews.kz со ссылкой на Zakon.kz.
– Елена Леонидовна, необходимость расширения корпоративного кредитования обсуждали на различных дискуссионных площадках последние полтора года. Сейчас этот вопрос поднял президент страны в своем Послании народу. Какова ситуация в этом направлении?
– Со стороны рынка было внесено достаточно предложений, которые в том числе требовали и законодательных изменений. В частности, речь шла об улучшении возможности кредитования под залог земельных участков, под залог прав на недропользование. Сейчас такие изменения уже подготовлены в ряде законодательных актов, и они находятся в Парламенте. Это позволит снять некоторые уязвимости, узкие места для того, чтобы расширить вовлечение в оборот такого рода залогов.
Также были претензии со стороны отдельных участников, которые высказывались о том, что в последнее время нет разумных балансов между правами кредиторов и правами заемщиков. Понятно, что есть определенные вопросы по физическим лицам, поскольку они менее подготовлены, но вопросы о заемщиках корпоративного сектора... Здесь правила должны соблюдаться неукоснительно. Это касательно недобросовестных заемщиков, которые потом могут потребовать взыскания.
Есть ряд вопросов регуляторного характера, которые мы пока активно обсуждаем с АРРФР. Здесь тоже должен быть разумный баланс интересов. Например, есть международные требования по ликвидности Базельского комитета – это коэффициент покрытия краткосрочной ликвидности (LCR) и показатель чистого стабильного финансирования (NSFR). Это серьезные и более продвинутые стандарты для управления риском ликвидности. Могу привести пример в соответствии с этими коэффициентами, если они будут полностью внедрены с 1 января 2024 года. Пока предоставлена отсрочка. Например, депозиты и остатки денежных средств на счетах корпоративных клиентов не будут рассматриваться в качестве доступного фондирования. Это означает, что все средства, которые привлечены от корпоративных клиентов, как депозиты или как остатки на текущих счетах, а не как депозиты, которые можно забрать, должны быть размещены только в ликвидные активы. Иначе говоря, этот источник, а он составляет порядка 8 трлн тенге, практически не может быть источником для долгосрочного кредитования. Даже с оговоркой для кредитования под оборотный капитал.
– Вы сказали, что сейчас действует отсрочка. Что это значит для рынка?
– Поскольку норма действует с отсрочкой, то 50% этих средств могут использоваться как доступное фондирование. Поэтому мы ведем дискуссии с нашим регулятором, чтобы вот эти пассивы, которые находятся в банках на текущих счетах в виде депозитов корпоративных клиентов, тоже являлись источником для того же корпоративного кредитования.
Есть еще ряд других норм касательно взвешивания корпоративных кредитов. Нужно, чтобы у них были более разумные условия.
– Понятно. Но как замотивировать банки финансировать корпоративное кредитование? Есть ли для этого какие-то механизмы или рычаги?
– Сейчас мы работаем над этим предложением. Достаточно давно была такая норма, когда доходы, которые получали банки от корпоративного кредитования, облагались меньшим процентом. То есть, по сути, им было выгодно кредитовать корпоративных заемщиков. Понятно, что у регулятора могут быть свои предложения по поводу каких-то обязательных процентов, но вообще-то это ничего общего с пруденциальным регулированием не имеет. Скорее, это несколько похоже на вмешательство в операционную деятельность. Но этот вопрос мы будем обсуждать.
А вот вопросы о том, как расширить возможности для банков в части финансирования корпоративных кредитов на долгосрочной основе, очень важны. Для этого надо подумать, как расширить возможности доступа к "длинным" деньгам для банков. Сейчас рассматривается вопрос, чтобы за счет пенсионных активов покупались облигации банков.
– Довольно много говорится о синдицированных кредитах. Что это и насколько этот инструмент хорош?
– Это кредит, предоставляемый заемщику, по меньшей мере, двумя кредиторами. То есть когда риски разделяют между собой коммерческие банки и Банк развития Казахстана (БРК). Фактически эта тема сейчас находится на финише. Уже есть несколько проектов, которые намерены запустить совместно ряд банков с БРК.
Это очень перспективное направление. То есть, если речь идет о действительно крупных проектах, по которым риски только коммерческие банки на себя взять не могут. К примеру, это инфраструктурные проекты. То это распределение рисков на нескольких участников – очень распространенная международная практика. Здесь институт развития частично предоставляет гарантию, но при этом деньги будут банков второго уровня.
– Разве сейчас гарантия не предоставляется?
– Гарантия в основном предоставляется со стороны фонда "Даму", и очень активно. Это очень востребованный продукт, но в основном он касается малого бизнеса, в некоторой степени и среднего бизнеса.
Если мы говорим о крупных кредитах, свыше 3 млрд тенге, то БРК может предоставлять гарантии, но он пока не очень активен в этом вопросе.
Что касается синдицированного займа, то здесь все немного иначе. Синдицированный кредит – сложный инструмент, он структурный. Там не только гарантии идут, там есть еще ряд встроенных элементов. Но это как раз то, что позволит реализовать крупные инфраструктурные проекты. На самом деле, тема не новая. Мы ее все время обсуждаем. Идут сравнения, как было раньше, как было потом. Действительно, раньше проценты корпоративного кредитования были выше в банках.
– Сейчас многие экономисты и финансисты говорят о проблеме прямого кредитования. Государство кредитует напрямую. В чем тогда интерес банков?
– Я считаю, что нужно разумно разделять риски. Должен быть разумный баланс интересов. Так, чтобы все риски не приходились только на БРК. Но при этом, чтобы БРК не участвовал наравне с коммерческими банками.
Сегодня, если вы посмотрите на корпоративные кредиты в экономике, то одна треть этих кредитов предоставляется некоммерческими банками. Они предоставляются напрямую институтами "Байтерек", это Продкорпорация, это БРК. То есть получается, что только 67% кредитуют банки второго уровня, а вот треть кредитуют другие организации. Такого в 2012 году не было вообще. Тогда в основном кредитовали только банки. А сейчас получается, что доля институтов развития несколько выросла. Поэтому важно встроить механизмы, когда государственные институты напрямую кредитовать не будут, а будут участвовать в партнерстве с банками. Эта дискуссия продолжается, и она разноплановая. У нас постоянно происходят встречи, чтобы мы искали механизмы, как те ресурсы, которые есть сегодня у банков, задействовать в корпоративном кредитовании.
Однако стоит отметить, что со стороны малого бизнеса спрос удовлетворяется очень значительно. И конечно, у них основной запрос идет на программы субсидирования. Это проблема дорогих денег, высокой инфляции, высокой базовой ставки, то есть те вопросы, которые тоже нужно решать.
– Как же сектор сельского хозяйства, который в основном сидит на подсосе у государства?
– Да, это тот самый сектор, который почти полностью надеется на прямое кредитование за счет Продкорпорации и других институтов. Еще 10 лет у нас были банки, которые исчезли в связи с тем, что они кредитовали крупных клиентов в области агрохолдингов. Но здесь вопрос в самих рисках, которые есть у сельского хозяйства. Сейчас практически напрямую они зависят от государства. Наша задача в том, чтобы могли быть задействованы ресурсы банков. Но, наверное, в этом вопросе без комплекса мер со стороны государства не обойтись.
У нас, как и во всем мире, есть зоны рискованных земледелий. Требуется поддержка, база данных для самих предпринимателей, чтобы снизить их собственные риски. Кредитный риск в области сельского хозяйства очень высокий. Поэтому здесь нужно последовательно работать с Министерством сельского хозяйства РК и со структурами, которые в "Байтереке" занимаются вопросами сельского хозяйства. Думаю, здесь нужно тоже двигаться по пути того, чтобы задействовать пассивы частного бизнеса, а со стороны государства предоставлять формы гарантий и информационные базы, которые позволили бы минимизировать риски.
Абсолютно правы те, кто говорит, что сельское хозяйство – это как раз наиболее перспективное направление. Это естественное преимущество Казахстана. И, несмотря на миграцию населения в города, мы по-прежнему имеем огромные территории, которые нужно задействовать и использовать.
Поэтому, когда мы говорим о корпоративном кредитовании, первое – это сельское хозяйство, второе – это растущая обрабатывающая промышленность. И дальше это кредитивная индустрии и пр., о чем говорил президент. Это точечные вопросы. Но этим тоже нужно заниматься.
– Спасибо за беседу.
